домашняя страница   |  новости телефон в Киеве: д.:535-41-85, моб.:(8-067)-954-17-90

Байкал на троих (автор А. Федак)

Старатели пера сравнивают его воды то с лучшими кристаллами аквамарина, то с изумрудом, и по сей день ломают себе голову, придумывая эпитеты, способные передать сказочную красоту Байкала. Одно несомненно — удивительная красота берегов производит неизгладимое впечатление на каждого, кто хотя бы раз побывал на нем. Здесь поражает все. Нет в мире озера, которое пользовалось бы такой же громкой славой, как Байкал. Даже научные сведения о нем утомляют слух прилагательными в превосходной степени: самое глубокое озеро в мире (1620 м). Крупнейшее на Земле хранилище пресной воды (23000 м³), самое прозрачное и чистое озеро в мире (40 м — прозрачность больше, чем у большинства морей и океанов).

Во-первых, поражают масштабы — 636 км в длину (как от Москвы до Киева), ширина до 80 км, площадь как у Бельгии или Голландии.

Во-вторых, со всех сторон горы, и горы не маленькие: на северо-западе Байкальский хребет до 2588 м, на северо-востоке Баргузинский до 2830 м, на юге Хамар-Дабан до 2371 м. В-третьих, незаселенность берегов. Кое-какие поселки и крошечные городки на юго-восточном берегу, два маленьких городка на севере, а между ними царство девственной тайги, где и по сей день происходят географические открытия. Судите сами: в 1961 году в районе горы Черского в Байкальском хребте было открыто несколько ледников, самый большой из них, расположенный у подножья горы, имеет площадь 2 км². Само существование этих ледников — научный феномен. Проще говоря, их там не должно было быть — климат и высоты не позволяют.

Кстати о климате — солнечных дней на побережье Байкала больше, чем в Ялте или Ницце.

Словом, нет путешественника, который не мечтал бы побывать на Байкале. Мечтали и мы. Составить маршрут оказалось совсем не просто — по-моему, не хватит жизни, чтобы посмотреть все. И мы решили отхватить всего понемногу.

ХАМАР-ДАБАН

Горная система, протянувшаяся на 350 км, высшая точка г. Хан-Ула 2371 м. Из окна поезда, ползущего по Транссибу (или электрички из Иркутска), очень похоже на Карпаты. Но если сойти с дороги и войти в лес хоть на 100 м, окажетесь в тайге, никогда не знавшей топора.

Для разминки мы сбегали на пик Черского, который находится недалеко от города Слюдянка, знаменитого своими мраморным вокзалом. Сама вершина издали напоминает Говерлу, дорога к ней ведет по старому Комаринскому тракту, проложенному в Монголии еще каторжанами при царе Горохе. В общем, в начале только могучие кедры, невероятно чистая вода напоминали нам, что мы не в Карпатах. Отличная погода, табуны туристов и охотников за шишками окончательно притупили нашу бдительность. Последней каплей был очень стильный крест на вершине с аккуратно начертанной на дощечке молитвой, органично вписавшийся в величественную панораму Байкала.

Уже в полной темноте мы без проблем спустились в долину и переночевали под здоровенным кедром, оказавшимся к тому же и будильником. Я наслаждался прелестями сна под открытым небом, когда на рассвете был разбужен прямым попаданием большущей шишки, сброшенной то ли какой-то птицей, то ли бурундуком. Родственников Чипа и Дейла в кедровых лесах немеренно — еды вдоволь и ведут они себя довольно нахально. Всюду суют свой нос и наполняют пространство возмущенным писком. Ребята, спавшие в палатке, за завтраком взахлеб рассказывали, как ночью бурундуки пробегали сквозь наше жилище, размахивая своими пушистыми хвостами перед самым носом, а какая-то тварь прогрызла в стенке дыру и похитила лежащий там сыр. Накупавшись в довольно теплом Чертовом озере, мы забрались на хребет и, убаюканные обилием ручьев и хорошей проходимостью горной тундры, пошли по хребту, не прихватив с собой воды. Ну кто, скажите, потащит с собой воду по Сибири? А за пиком Чекановского (тоже ссыльный поляк) местность быстро изменилась: хребет стал узким, скалистым, с очень крутыми склонами, масштабы которого напомнили о Кавказе. Выход один — идти по хребту. Солнце палит, в небе ни единой тучки, и скоро мысли о воде стали вытеснять все остальные. Ей Богу, даже в Каракумах такой жажды не испытывал. Хорошо, что под ногами у нас сплошной ковер черники, брусники и голубики. Поглощаем ягоды без остановки, так что зубы скрипят от кислоты. Физиономии черные, а пить все равно хочется, но зато какие виды. Чтобы не спускаться за водой, пробегаем за день двухдневную норму и к вечеру приходим в цирк горы Мангутай. Тот еще спуск скалы и крутые кулуары. Внизу из скалы вырывается небольшой водопадик и тут же теряется в каменном хаосе. Добираемся до воды и тут уже отводим душу.

ИРКУТСК — МЫС КОТЕЛЬНИКОВСКИЙ

Как известно, в Байкал втекает много рек, а вытекает одна — Ангара. В погоне за дешевым электричеством люди построили на ней ГЭС, похоронив при этом под водой изрядный кусок Транссиба, но об этом позже. Даже водохранилище на Ангаре не смогло разрушить красоту ее берегов. Мы садимся в Иркутске на «Восход» — небольшой теплоход на подводных крыльях. Два часа летим над водой, рассекая туман разлившийся трехметровым слоем. Выше чистый холодный воздух и сверкает солнце, освещая высокие берега Ангары. Наконец берега сходятся — и туман рассеивается. Берега опять расширяются — впереди море. Мы в устье Ангары в Порту Байкал. Здесь все пересаживаются на «Комету».

Сто лет назад отсюда поезда переправлялись на другой берег на пароме. Затем Транссиб проложили в обход Байкалу, и порт тихо умер. Вообще все редкие хозяйственные постройки на берегу, поселки и городки очень легко охарактеризовать одним словом — разруха. Еще лет пятнадцать назад все было куда веселее.

Наша «Комета» влетает в очень узкий пролив между берегом и островом Эльхон, таким же сухим и безжизненным, и идет по Малому морю. На протяжении всех четырехсот километров от Ольхона до Северобайкальска есть всего три-четыре места, где можно встретить людей — метеостанция, база геологов и Бамовский санаторий на мысе Котельниковский, где раньше из-под земли бил гейзер с минеральной водой, а теперь построили виллу с бассейнами и пальмами. И на дармовой горячей воде выращивают помидоры и апельсины для Бамовского начальства. Отсюда ближе всего к горе Черского 2588 м, самому труднопроходимому участку Байкальского хребта. В пути мы подружились с командой «Кометы» и договорились о нашей высадке напротив мыса Котельникова. Надули лодку на корме и приготовились к десанту. Как всегда бывает в подобных случаях, за час до высадки мы попали в густейший туман, но все же решились на высадку, под прощальные гудки побросали в лодку рюкзаки и кое-как разместились сами. Полчаса плыли по компасу в неизвестность и вдруг — туман исчез, как будто подняли занавес, и мы увидели берег в какой-нибудь сотне метров.

БАЙКАЛЬСКИЕ АЛЬПЫ

Высадившись с «Кометы», мы сэкономили три дня и потому позволили себе расслабиться. Весь день лежали на солнышке и отъедались рыбой. Хариуса здесь полно, и ловится он на перышко, которое привязывается к крючку -имитирует то ли муху, то ли кузнечика. Размеры улова зависят от цвета пера и способа его закрепления. Десяток таких «дурилок» привязывают на поводках к основной леске, на конце которой сооружен «кораблик»— две вертикальные дощечки, скрепленные между собой. Тянешь за леску— и кораблик уходит от берега. Рыба (а иногда и три-четыре сразу) радостно заглатывает крючки. Внешне хариус похож на форель, а по вкусу нечто среднее между форелью и сомом.

Наконец мы спрятали лодку и все лишнее и двинулись вверх по реке Куркула к горному озеру Гитара (единственный путь под гору Черского, по которому туристы и охотники натоптали некое подобие тропы). Лес здесь такой живой и красивый, что по сравнению с ним наши украинские леса иначе как зелеными насаждениями не назовешь. Каждый поворот реки, каждый метр набора высоты — и лес меняется. Друг друга сменяют лиственница, сосна, ель, береза, кедр, осина. Выше всего забирается кедровый стланик — все это обильно покрыто мхами, лишайниками, грибами и ягодами всех мастей. Из-под ног разбегаются бурундуки, хлопают крыльями куропатки, на голову падают кедровые шишки, а по вечерам слышен рев изюбра (олень такой), охраняющего свой гарем. Один из ночлегов мы устроили прямо на берегу реки в метре от воды. На рассвете меня разбудил выпитый вечером чай, и я, стараясь не проснуться окончательно, выполз из палатки подышать свежим воздухом. Стою над рекой, наслаждаюсь шумом текущей воды и вдруг чувствую на себе чей-то взгляд. Ой, как неудобно… И тут до меня доходит, что прямо передо мной на другом берегу, буквально в пяти метрах, стоит здоровенный медведь и с интересом меня рассматривает. Морда здоровенная, а глаза, как бусинки. Я замираю в весьма неудобной позе и стараюсь не издавать лишних звуков. Время идет. Ситуация хорошо описана в бородатом анекдоте: «Ты кто?», — спрашивает медведь. «Турист», — отвечает турист. «Нет — это я турист!», — отвечает медведь. «А я тогда кто?» — недоумевает турист. «А ты — завтрак туриста!» — отвечает косолапый. Наконец ему надоело стоять без дела. Он не прощаясь повернулся ко мне задом и побрел в прибрежные кусты. Зад такой солидный, а хвостик маленький и смешной. Я постоял еще немного в том положении, в котором меня застукали, и полез в палатку поделиться новостью. На что мне ответили, что не стоит будить уставших людей из-за всяких пустяков.

Чем дальше в горы, тем хуже погода. Мест для хорошей стоянки немного. И когда погода окончательно портится, мы, наконец, приходим к красивейшему озеру Гитара. Берега его поросли непроходимым частоколом кедрача. Льет дождь, наверху идет снег, мы два дня отсиживаемся в палатке, греемся у костра и с горя поедаем продукты. Здесь ночуют все идущие на гору. Это три-четыре группы в год. Народ пишет записки и складывает их в контейнер из пластиковой бутылки. Самая забавная — от бывшей здесь в прошлом году польской группы. «Чвертый дзень нема пици, нема едзеня, лие дождь». Хорошенькая перспектива! На третий день погода стала улучшаться, то есть похолодало настолько, что вместо дождя внизу пошел снег и в небе появились просветы. Бежим наверх к озеру Изумрудному. Ничего не видно: все вершины в облаках. Находим небольшой пятачок среди каменного хаоса на берегу озера. Выше зима — оттуда сыплет снег. Хранитель огня Андрюха грязно ругается, грозит небу кулаком и уходит собирать дрова.

Ночью мороз: к утру остатки чая превратились в ледяную кашу, озеро у берегов покрывается тоненькой корочкой льда. Первые лучи солнца окрашивают вершины ярко-розовым цветом, и мы выметаемся из палатки. Ничего себе пейзажик. Мы обозвали увиденное Байкальскими Альпами и двинулись их покорять. Через час мы уже на леднике. Перед нами открылась величественная вершина, освещенная солнцем, вся засыпанная снегом. Сейчас он скован морозом и «типа ему легко и приятно». Но через один-два часа его растопит солнце и он поедет со стен и наклонных плит, по которым проходит подъем на гребень вершины. Мы решаем сойти по запасному варианту и совершаем восхождение на соседний пик «Птица».

Кругом заснеженные горы Альпийского типа. Прямо перед нами стена горы Черского, виден Байкал и бесконечно зеленое море тайги на северо-западе. Далеко внизу против солнца едва различима палатка на берегу озера. Через десять минут все закрывает туман, и мы вслепую спускаемся вниз по нашим следам в глубоком снегу среди скал. Но эти несколько часов солнца, морозного воздуха, хрустящего искрящегося снега посреди лета и величественный пейзаж уже стократно окупили все затраты на то, чтобы попасть сюда.

Погода снова портится, продукты на исходе, и мы возвращаемся на Байкал по пути подъема, оставив до лучших времен прохождение грандиозного каньона реки Молокон. Внизу тепло, светит солнце, и мы купаемся в озерах. Путь так красив, что мы с удовольствием идем по уже знакомым местам. На боку висит мешок и я, не останавливаясь, на ходу, бросаю туда все съестное, что попадается по пути: грибы, кедровые шишки. Мы отъедаемся ягодами, грызем орехи, вместо сахара к чаю — смородина. Грибов так много, что жевать их лень. Варим шляпки подосиновиков и белых и выпиваем юшку. Приходим на берег Байкала, таскаем кораблики и «набиваемся» рыбой. Естественно, на берегу солнце.

МЫС КОТЕЛЬНИКОВСКИЙ-СЕВЕРОБАЙКАЛЬСК

Теперь нам надо на веслах и под парусами плыть девяносто километров до Северобайкальска. Единственный день с попутным ветром мы пролежали на солнце, а когда решили плыть, ветер резко переменился на встречный, да еще и усилился. Дожидаемся вечера, ветер стихает, и мы идем вдоль берега на веслах вдоль гладкой зеркальной поверхности озера. До села Байкальское сорок километров — и везде берег обрывистый, пешком не пройдешь. Никогда раньше я не видел, чтобы такое огромное водное пространство было так спокойно, вода как будто застыла, и воздух застыл, тишина нарушается только шлепками весел. На другом берегу — Баргузинский хребет, а он еще выше Байкальского. Нам отлично видны скальные пирамиды вершин, сплошь засыпанные снегом. Наступает ночь, дальний берег теряется, мы скользим под черными громадами гор, которые ночь делает еще величественнее. Вдруг на дальнем берегу появились огни необъяснимого цвета и размера. Мы остановились и, зачарованные, стали гадать, что бы это могло быть. Судя по расстоянию, светящийся объект должен быть просто гигантским. Через несколько минут осветился весь силуэт огромной зубастой горы. Мы облегченно вздохнули. В воздухе уже не пахло мистикой — это чистейший холодный воздух, заснеженная вершина и восходящая полная луна сделали свое дело. Всю ночь мы скользили по волшебному озеру, освещенному магическим лунным светом и всю ночь были единственными нарушителями спокойствия. Утром опять подул встречный ветер, и мы высадились в небольшой бухточке и честно проспали весь день. Только собрались отплывать, как показалась какая-то древняя посудина, команда которой согласилась взять нас с собой. Последовавшие за этим три часа пьянства в кубрике прерывались только выходами «до ветру» и за водичкой, причем воду здесь пьют, как и двести лет назад: просто свешиваются за борт и зачерпывают кружкой. Даже в редких селах и городках воду берут из озера.

Немецкий Институт Пресной воды, несколько лет назад проводивший на Байкале исследования заявил, что, несмотря на все старания Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, отравить воду не удалось, она и по сей день по всем показателям лучше немецких стандартов питьевой воды.

Ночью мы прибыли на базу Северобайкальского яхтклуба и закончили эпопею сауной с нырянием в озеро. Нас практически даром поселили в уютном домике и, в довершение всего, к каждому из нас в кровать забралось по коту, и мы мирно заснули под их урчание. Утром нам сообщили, что через полчаса из Нижнеангарска уходит самолет на Иркутск, и любезно подбросили в аэропорт. Здесь все так по-семейному: Бурятские авиалинии слыхом не слыхивали о террористах, багаж не взвешивали и не проверяли, в самолет мы забрались за минуту до вылета. Из окна самолета городок выглядел таким заброшенным и разрушенным, что стало понятно, почему здесь не боятся террористов — после развала СССР и БАМа все потихоньку разрушается и растаскивается само собой.